Эксклюзивное интервью специального представителя президента ЧРИ в Российской Федерации Саламбека Маигова агентству «Кавказ-центр».
КЦ: Саламбек, вы, хотя и не новый человек в политике, информация о вас скудная. Не могли бы коротко проинформировать читателей о себе?
С.Маигова: Ничего особенного в моей жизни нет. Моя биография такая же как и у многих чеченцев, уехавших за знаниями в чужие края. Родом я из села Махкеты Веденского района. Мать и единственный брат до войны проживали в Джохаре. Дед мой жил в горах у подножья горы Садой Лам. Легендарные народные мстители Хасуха Магомадов и Хамад Газиев были частыми его гостями. Мой дед участвовал в повстанческом движении в 40-е годы. Перед самой депортацией был схвачен НКВД. О дальнейшей его судьбе ничего не известно. Мой прадед Маиг за сопротивление советской власти был расстрелян. Моего отца, а потом и меня с братом воспитывал двоюродный дядя моего отца, который так же не избежал репрессий. Он получил от советской власти 12 лет ГУЛАГа.
Как и большинство моих сверстников рос в духе чеченской мечты о свободе и независимости.
КЦ: Как вы оказались в Москве? Многие с некоторым подозрением относятся к этому факту?
С.Маигова: В 1983 году я поступил учиться в Московский инженерно-строительный институт, совмещая учебу с работой. На следующий год был призван в армию. После армии продолжил учебу. Окончив МИСИ, работал недолго в строительстве. 1991 году ушел в бизнес. Работал в СП «Лесинфест», в Российской товарной бирже.
С началом военных действий в 1994 году включился в антивоенную деятельность. Был помощником у тогдашнего полпреда ЧРИ в РФ Хамада Курбанова. В августе 1995 года в период работы СНК, впервые познакомился с Асланом Масхадовым и другими чеченскими политиками. Получил от Масхадова поддержку в создании общественно-политического движения «Башлам» в Москве с целью активизации политической деятельности в контексте двухстороннего урегулирования и вывода войск из Чечни. В 1996 году на первом съезде чеченских диаспор в России, проходившем в Волгограде, был избран сопредседателем «Конгресса вайнахских диаспор», недвусмысленно поддержавших президента ЧРИ Джохара Дудаева. И так далее.
После выборов в Чечне в 1997 году, вплоть до августа надеялся, что буду востребован, но эти надежды оказались тщетными. И я обратно уехал в Москву. В 1998 году окончил Государственную академию управления имени Орджоникидзе. В этом же году поступил в аспирантуру. В мае 2000 защитил кандидатскую. С началом боевых действий в 1999 году, как и прежде, включился в антивоенную компанию. Всегда выступал и выступаю за переговоры с легитимными властями ЧРИ.
КЦ: Довольно неожиданным и сенсационным было сообщение российской стороны о том, что вы были сотрудником ГРУ?
С.Маигова: В 1984 году я был призван на службы в армию. Я сам стремился попасть в десантные войска. Имел разряд по боксу. Попав в Группу Войск в Германии, был отобран в подразделение спецназа ГРУ, где и служил. Видимо это и является причиной распространения подобных слухов.
КЦ: Что способствовало вашему назначению новым полномочным представителем президента ЧРИ? Какие моменты были определяющими?
С.Маигова: Мое назначение состоялось не спонтанно. С лета 2000 года по инициативе президента Масхадова мы установили контакты, которые с перерывами осуществляются и по сей день. В ходе многочисленных взаимных консультаций, с участием и других членов чеченского правительства и политических деятелей, было принято решение о моем назначении.
Я всегда заявлял в своих послания к президенту о готовности взять на себя груз ответственности, если это даже сопровождено с риском для жизни. А в каком качестве и где меня задействовать было решением самого президента ЧРИ. Узнал я о назначении от самого президента Масхадова. У меня на руках копия Указа, подписанного президентом ЧРИ.
Уверен, что мирное урегулирование между ЧРИ и РФ рано или поздно состоится. Чеченский народ выбрал свое руководство и требует прекращения насилия, что не возможно без вывода российских войск. Вывод же войск реален лишь как результат переговоров между ЧРИ и РФ. Таким образом, переговоры являются основным условием прекращения насилия.
КЦ: Как воспринято в Москве ваше назначение новым спецпредставителем президента Масхадова?
С.Маигова: Так как я не имею каких-либо криминальных связей или теневых контактов с юридической точки зрения придраться ко мне довольно сложно. Откровенная политическая провокация так же малоперспективна на сегодняшний день. С другой стороны, имея контакты среди политической элиты России, могу с уверенностью сказать, что сторонников переговоров подавляющее большинство. Об этом свидетельствуют многочисленные опросы граждан России, которые, несмотря на пропаганду войны и событий в Норд-Осте, в большинстве выступают за переговоры.
Поверьте, позиции так называемой партии войны в России не столь прочны, как пытаются представить СМИ. Что касается реакции официальных властей, то уже к сказанному Ястржембским добавить нечего.
КЦ: На вас оказывают какое-нибудь давление?
С.Маигова: Нет.
КЦ: Какова была реакция на назначение внутри партии, в которой вы состояли?
С.Маигова: В силу разных причин я принял решение об отставке с поста заместителя председателя Евразийской партии России, созданной в 2001 году, на базе нескольких организаций, в том числе мусульманского движения «Рефах» и движения «Чеченская солидарность». Предполагаю, что на партию было оказано сильное давление. Чего стоит одна неприкрытая угроза Минюста РФ.
Определен ли конкретный круг вопросов, которым вы должны заниматься. Определены ли критерии, базовые принципы, границы компромисса, к которым готова чеченская сторона? По-прежнему ли вы связываетесь с президентом Масхадовым?
Связь с президентом Масхадовым не прерывалась. Круг моих вопросов четко очерчен в Указе президента - представление интересов ЧРИ в РФ, конкретная политическая деятельность, в том числе и по установлению контактов с российской стороной, проведение консультаций на предмет поиска путей мирного урегулирования российско-чеченских отношений.
До своего назначения, в рамках антивоенной деятельности и общественной инициативы, я неоднократно встречался с высокопоставленными чиновниками и политическими деятелями России – Сурковым, Примаковым, Квашниным, Вольским, Бородиным и другими.
КЦ: У вас есть конкретный план прекращения войны?
С.Маигова: Главное не план. Главное – наличие политической воли, в первую очередь у Кремля, прекратить войну. В этом направлении и будем работать. База для серьезной деятельности есть.
КЦ: Ваше отношение к заявлению Суркова о предоставлении ЧРИ «широчайшей автономии»?
С.Маигова: Мне трудно комментировать это заявление, так как знаю о нем лишь по сообщениям СМИ и ничем конкретным пока не располагаю. Могу лишь сказать, что только сам народ определяет степень своего суверенитета и свою судьбу. Чеченский народ имеет на это точно такое же право, как и другие народы.
КЦ: В последнее время вновь слышны предложения о так называемом коалиционном правительстве?
С.Маигова: Любые кадровые решения должны быть осуществлены в рамках правового поля ЧРИ. Именно это условие может интенсифицировать мирный процесс. Любая же миротворческая деятельность только приветствуется.
Политические персоны приходят и уходят, но правосубъктность должна сохраняться. Я не лично за Масхадова, но я за избранного Президента ЧРИ, за Парламент, за чеченскую государственность.
КЦ: Ваше отношение к кадыровскому «референдуму»?
С.Маигова: Отрицательное
КЦ: Вы поддерживаете связь с другими чеченскими лидерами?
После моего назначения мне позвонил экс-президент ЧРИ Зелимхан Яндарбиев и поздравил меня. Периодически связываюсь с Закаевым.
КЦ: У вас есть связь с Кадыровым?
С.Маигова: Нет. И не намечается.
КЦ: Насколько реален переговорный процесс в сегодняшней ситуации?
С.Маигова: Сегодня речь идет не о собственно переговорах, как таковых, а о создании условий для реальных переговоров. Для этого нужны политические контакты с противоположной стороной. После этого обе стороны сформируют полномочные делегации.
Что касается контактов, то их, пока, нет. Однако я не сижу, сложа руки. Прорабатываются различные варианты установления нужных политических контактов. Убежден, что они вскоре состоятся. Сейчас логика Кремля определяется так называемым «референдумом». Отсюда и попытка российского руководства избежать любых действий, которые, на их взгляд, могут негативно повлиять на планы провести этот пресловутый «референдум».
КЦ: Какова позиция российских политических партий и движений относительно ситуации на Кавказе?
С.Маигова: Хоть малочисленные, но все же в Москве регулярно проводятся митинги, пикеты, конференции с требованием прекратить войну и начать переговоры с президентом Масхадовым. Последняя из таких антивоенных акций состоялась 23 февраля на Лубянке, где я впервые выступил в своем новом официальном статусе.
Москва всегда была центром диссидентских движений, и даже во времена советского режима здесь было немало людей, бросивших вызов властям.
КЦ: Насколько международные события влияют на ситуацию в Чечне?
С.Маигова: Чеченский фактор, несомненно, является важным элементом глобальной политики. Наша проблема заключается в том, что Чечня в этих отношениях является лишь разменной картой в тех или иных политических пасьянсах. Ждать международной реакции, способной положить конец геноциду, не приходится. Вспомним, как развивались события в 1996 году. Причиной мира стало не международное давление, а действия чеченских войск и давление внутреннего общественного мнения России.
Ключ к урегулированию кризиса лежит в плоскости двух сторонних отношений, хотя и международное сообщество, и, прежде всего, Европа, безусловно, могут сыграть свою положительную роль. Но только при условии отказа от политики двойных стандартов.
Центры сил, имеющие потенциал влиять на позицию Кремля в вопросах прекращения войны, к сожалению, ограничены США и европейскими странами. Так называемый Исламский мир абсолютно аморфен и не способен на сколько-нибудь последовательные шаги. Кризис вокруг Ирака тому подтверждение.
В последнее время позиция Запада в чеченском вопросе определяется общей политикой борьбы с так называемым «международным терроризмом». Нельзя допустить, что бы действия чеченского Сопротивления играли на руку нашим недругам, пытающимся подвести базу под обвинение в наш адрес в принадлежности к этому пресловутому «международному терроризму».
По существу же, как и прежде в своей истории отношений с Россией, мы остались один на один с проблемой этнического выживания.
Однако, по моему глубокому убеждению, у нас есть потенциал достичь того, о чем мечтали наши отцы. Я убежден в крахе проводимой Кремлем политики. Вместе с тем, мы должны подвергнуть жесточайшей ревизии собственную политику 1996-99 годов с тем, что бы извлечь уроки.
КЦ: Каковы ваши прогнозы относительно перспектив Кавказского региона?
С.Маигова: На мой взгляд, необходимо выстраивать ту схему, которая декларировалась многими кавказскими политиками – создание обще кавказской структуры, хотя бы и не на государственном уровне. Наибольшим ресурсом в с илу различных факторов, для реализации предлагаемых интеграционных процессов обладает Грузия. Наличие сильной Грузии, способной отстаивать свои интересы, будет способствовать стабилизации в целом на Кавказе.
КЦ: У вас есть какие-нибудь пожелания?
С.Маигова: Отвечу стихами великого чеченского поэта Арби Мамакаева.
Не знаю, что нас завтра ждет: Победа или пораженье,
Но терпеливый наш народ, Я верю, выйдет из терпенья
И на заре Большого Дня, Восстанет он из тьмы и плача,
И сбросит иго, а иначе, Погибнет вся моя Чечня
Дата Туташхия,
