Робин Кук, 29 апреля 2004

Даже в словаре синонимов Роже непросто подобрать слова, чтобы описать дерзость, проявленную во вторник профессиональными дипломатами. При всей своей точности определение 'беспрецедентный' не позволяет передать весь драматизм их бунта. Не забывайте - эти люди всю свою жизнь подчинялись кодексу сдержанности, где выше всего ценилась скрытность, недосказанность вошла в привычку, а публичность считалась дурным тоном. Тот факт, что они решились на открытое выступление, красноречиво свидетельствует о степени охватившего их отчаяния. На шкале Рихтера просто не хватит делений, чтобы измерить накал их заявления по стандартам дипломатических коммюнике.

Нельзя себе представить и другое: чтобы бывшие дипломаты смогли разработать совместный текст, если бы их взгляды не встретили широкого сочувствия среди послов, которые пришли им на смену. Служба в Министерстве иностранных дел необычна с точки зрения современного мира: выбор профессии здесь делается на всю жизнь, так что сотрудники дипломатической службы хорошо знают друг друга по десятилетиям совместной работы.

Даже выйдя в отставку, они собираются, чтобы пообедать или выпить друг с другом, и с дипломатами действующими. И они общаются между собой. Мне трудно поверить, что такое количество бывших дипломатов могло объединиться, чтобы публично заявить о своей позиции, имей они хоть малейшее подозрение, что это вызовет негативную реакцию друзей и коллег, остающихся на активной службе.

Печально было видеть, как сторонники правительства, перемещаясь из одной телестудии в другую, называли людей - а список их имен выглядит весьма внушительно - всего лишь 'арабистами' из Министерства иностранных дел. То, что слово 'арабист' превратилось в ругательное выражение - еще один признак того, как далеко мы зашли в конфронтации с исламским миром. В любом случае этот эпитет даже в малейшей степени не отражает широты профессиональной специализации и высокого ранга людей, поставивших подписи под заявлением: среди них бывшие послы при ООН, в России, Германии, Австралии, да, кстати, и посол в Израиле. Каждый, кто отмахивается от их мнения, отвергает коллективную позицию дипломатов, представлявших Британию на пяти континентах.

Но среди людей, подписавших заявление, действительно много опытнейших специалистов по Ближнему Востоку, в том числе и два бывших посла в самом Ираке. В рационально устроенном мире их непосредственный опыт и знания о регионе пользовались бы уважением и авторитетом, а не стали бы причиной для подозрений.

А это подводит нас к главной причине их разногласий с Даунинг Стрит. Сегодня Британия превратилась в заложника ближневосточной политики Белого дома, в основе которой лежат не знания об этом регионе во всей его сложности или понимание его культуры, а упрощенная фундаменталистская идеология неоконсерваторов, оказывающих влияние на Буша. И сам Ближний Восток, и Англия стали жертвами мессианской внешней политики администрации Буша.

Один из позитивных результатов президентства Буша заключается в появлении многочисленных мемуаров бывших сотрудников его администрации, где те откровенно рассказывают, насколько отвратительной была ее внутренняя 'кухня'. Достаточно лишь бегло пролистать эти книги, чтобы понять, какой безнадежный романтизм проявляли обитатели Даунинг Стрит-10, полагая, что способны существенно повлиять на администрацию, охваченную манией величия.

Пол О'Нил (Paul O'Neill), бывший министр финансов, сообщает, что в ходе одного из первых обсуждений экономической политики Буш подвел итоги дискуссии фразой, вызывающей тревогу своей иррациональностью: 'Пока мы не избавимся от Саддама Хусейна, мы не избавимся и от экономической неопределенности'. Он пишет и о том, что решение 'вернуться к поддержке Израиля', не смотря на протесты Колина Пауэлла, было принято уже на первом заседании Совета национальной безопасности.

Тони Блэр ошибся, думая, будто сможет оказывать влияние на внешнюю политику Буша. Трагедия нашего премьер-министра состоит в том, что он имеет дело с американской администрацией, которая считает односторонние действия достоинством, а зависимость от союзников - слабостью. Неизбежным следствием этого стала его полная неспособность оказать сколько-нибудь существенное влияние на решение Белого дома о вторжении в Ирак, оккупационную политику в этой стране или его позицию в отношении мирного процесса на Ближнем Востоке. Но при этом он еще и был вынужден публично поддерживать политику, на которую ни в малейшей степени не мог повлиять.

Похоже, именно предательство Буша - его отказ от нашей совместной позиции по мирному процессу - и побудило отставных дипломатов к открытому выступлению. Публично поддержав все требования Ариэля Шарона в отношении окончательного урегулирования, президент Буш свел на нет усилия американских и британских дипломатов, в том числе многих из тех, кто подписался под заявлением, пытавшихся в течение сорока лет играть роль беспристрастных посредников на переговорах о мирном соглашении. Возможно, в неофициальном порядке он делал еще более тревожные заявления, если поверить словам Ариэля Шарона, что он больше не связан обещанием не убивать Ясира Арафата, которое он дал американскому президенту. Если это правда, тем более удивительно, что после этого президент Буш вышел в Розарий и выполнил все пожелания Шарона.

Получается, что Даунинг Стрит сам связал себя по рукам и ногам. Они не могут публично выразить несогласие с политикой президента Буша - ведь тогда станет очевидна их неспособность влиять на него, а значит, и несостоятельность мотивов, по которым Британия приняла участие в войне против Ирака. В результате они все отрицают, утверждая, что между поддержкой предложений Шарона со стороны Буша и его договоренностью с Тони Блэром относительно 'дорожной карты', где эти же предложения должны были стать темой последнего этапа переговоров, якобы нет никакой разницы.

Столь вольное истолкование не убедило мятежных дипломатов, и вряд ли убедит Ариэля Шарона - ведь целью его визита в Вашингтон было добиться отказа от 'дорожной карты'.

Когда Тони Блэр решил участвовать в войне, его позицию в каком-то смысле можно было назвать сбалансированной. Он признавал, что вторжение без санкции ООН вызовет негативную реакцию в арабском мире, но обещал, что оно даст возможность оказывать давление на Израиль, чтобы заставить его соблюдать положения 'дорожной карты'. Через год выясняется: Буш хочет, чтобы он увеличил британский оккупационный контингент в Ираке - где масштабы боевых действий превзошли все их ожидания - и одновременно смирился с поддержкой Израиля в ходе мирного процесса, вместо давления на него.

Блэр был прав, пытаясь повлиять на Буша, и соглашаясь 'обменять' неофициальное воздействие на публичную поддержку. Ошибочной была не сама попытка, а нежелание признать, что президент Буш просто его не слушает. В результате этого 'обмена' нашего премьер-министра просто обманули, и 'особые отношения, превратившиеся при Буше в 'улицу с односторонним движением', чреваты ущербом для британских интересов.

Америка и дальше будет пользоваться уважением и сможет настаивать на своем, потому что она является гипердержавой. И сам американский народ может благоразумно облегчить эту задачу, выбрав нового президента, который сможет начать все заново. Но Британия - не сверхдержава. Чтобы обеспечить наши интересы по всему миру, нам нужны партнеры, союзники и добрая воля. Главное предупреждение, высказанное отставными дипломатами, заключается в том, что нам нечего ждать доброжелательного отношения со стороны остального мира, если мы будем слишком держаться за американского президента, который проявляет чрезмерную склонность к конфронтации со своими противниками и не любит прислушиваться к союзникам.

The Independent
ИноСМИ