Сегодня в России не принято цитировать классиков. Мол, куда им до Путина? А зря! Классики далеко смотрели, наперед видели, многое подмечали.

«Вам… без всякого сомнения известно… что такое значит русский администратор, говоря вообще, и что значит русский администратор внове, то есть, нововыпеченный, новопоставленный… Но вряд ли могли вы узнать практически, что такое значит административный восторг и какая именно это штука?… Одним словом, поставьте какую-нибудь самую последнюю ничтожность у продажи каких-нибудь дрянных билетов на железную дорогу, и эта ничтожность тотчас же сочтет себя вправе смотреть на вас Юпитером, когда вы пойдете взять билет: «Дай-ка, дескать, я покажу  над тобой мою власть…». И это в них до административного восторга доходит».

Так писал в своих  «Бесах» в 1871 году Федор Достоевский, искренне надеясь, что бесы в России переведутся. Не перевелись. Не потому, что Достоевского не читали, а потому, что обязанности с административным восторгом лакеев исполнять приучены.

Вот и сегодня финансовый, духовный, нравственный, политический, системный и систематический кризис идет полным ходом, а власть и СМИ, служащие ей, радуются и опять обещают народу красиво-счастливую жизнь. Народ в своем большинстве упивается их искусством ловли человеческих душ. Сколько народу не ври, не пакости, хуже все равно не будет. Хуже просто некуда.  Но народ продолжает верить и упиваться административным восторгом власти. В этом – наш, российский, момент истины.

Кстати, выражение «момент истины» своим происхождением обязано корриде. Так называют момент, когда тореадор наносит быку решающий, смертельный удар.  Исхода два: или бык мертв, или ты – не тореро. Сегодня у всей России момент истины. Или разъяренный самодурствующий, одичавший бык власти будет повержен, или народ у нас не тореро.

- Что за власть! – Громко кричит разъяренная старушка у обменного пункта, меняя последние сбережения на заветные доллары, испугавшаяся внезапно навалившегося финансового кризиса, организованного властью.

– Грабят и грабят! Воруют и обворовывают. Экономишь на крохах, а с утра какая-нибудь сволочь уже норовит последнее забрать.

Это тоже народный момент истины. Момент, но не более. Приходит бабка домой, включает телевизор и успокаивается. Она опять верит. Хочет верить тем, кого еще пять минут назад крыла матом у обменного пункта.

Мы любим ложь, думая, что она во спасение, и верим  в чудеса. Врет Путин, врет Правительство, иступлено и массово врет Дума, уверовавши, что она  действительно избрана любящим ее народом.

«Дума – это ублюдочный парламент. Она только на словах будет обладать решающим голосом, а на деле же у нее будет лишь совещательный голос, ибо в качестве цензоров над нею будут стоять Верхняя палата и вооруженное до зубов Правительство», - это слова товарища Джугашвили в 1906 году, тогда еще социал-демократа.

Мы знаем, что было потом, а посему к этим словам, как и к высказываниям классиков, стоит прислушаться. А то мы в России и не народ вовсе, а так себе, постоянная жертва сволочей.

Александр  Прокофьев, Москва.