Главной экономической задачей путинского режима стало получение доли с бизнеса, пишет НГ. Сначала был "Норильский никель". Прокуратура объявила, что Владимир Потанин недоплатил за приватизацию 140 млн долл. Дело заглохло, но бизнес-элита уверена, что Потанин понял намек и долю отдал. Затем было таинственное похищение Сергея Кукуры, главного финансиста ЛУКОЙЛа. Кукура был, кажется, единственным человеком, который владел полной информацией о запутанной офшорной сети нефтяной компании. Одного звонка Кукуры было достаточно, чтобы перевести со счета на счет десятки миллионов долларов. Однако денег за Кукуру не потребовали.
Кукура вернулся, накачанный наркотиками, как будто из него вытягивали информацию, а не деньги. Компания ЛУКОЙЛ, вопреки своим несколько кавказским наклонностям, не мстила похитителям и не особенно их искала. Зато после похищения Кукуры стала слушаться Кремля. Затем случилась история с "Сургутнефтегазом". Крупный инвестиционный банк и две бизнес-структуры стали скупать акции "Сургута". Тут надо напомнить, что структура собственности "Сургута" крайне архаична. Контрольный пакет принадлежит самой компании (это называется казначейские акции), что противоречит международным стандартам. Захватчики надеялись скупить значительный пакет акций "Сургута", затем провести в парламенте поправки к закону об акционерных обществах и объявить казначейские акции "Сургута" недействительными.
Это сделало бы их пакет контрольным. Захватчики сходили в Кремль и получили одобрение на самом высоком уровне. Однако, как только угроза стала очевидной, в Кремль прибежал сам Владимир Богданов. Он спасся от поглощения. Какой ценой - неизвестно. Ведь никто не знает, какую именно роль в "Сургутнефтегазе" играет приближенный к Сечину питерский нефтетрейдер Геннадий Тимченко. Имеет он долю в компании или просто покупает ее нефть по очень выгодной для него цене. По мнению издания, режим понимает контроль очень по-средневековому. Как долю. А для получения доли использует методы спецслужб - это спецоперации и разводки.
Две бизнес-структуры сталкиваются лбами, после чего каждая бежит в Кремль и платит, чтобы Кремль был на ее стороне. История ЮКОСа отличается от истории "Норникеля" или ЛУКОЙЛа только тем, что Ходорковский отказался платить. Он считал себя защищенным за счет большей прозрачности компании и наличия иностранных акционеров, не понимая, что именно большая прозрачность вызывает большее раздражение. Разводка была инструментом, очень популярным среди начальников служб безопасности крупных компаний, чтобы увеличить свою значимость.
Обычно разводка выглядела так: сотрудник СБ подговаривает знакомого бандита "наехать" на бизнес, а когда бандит наезжает, "отбивает" наезд и увеличивает свою значимость и зарплату. Теперь эти бывшие сотрудники коммерческих СБ сидят в кремлевских кабинетах, но масштаб их личности не изменился. Президент Путин предпринял системную попытку создания над бизнесом еще одного класса: класса людей, которые получают с бизнеса дань и безусловно преданы президенту, ибо понимают, что ни при какой другой власти эту дань они не будут собирать. По сути, это класс феодалов - над народом и бизнесом. Этому классу дано право эмиссии административной валюты.
