Слухи о введении в России «социальной эвтаназии», ходившие по Москве начиная с прошлой осени, начинают обрастать подробностями и постепенно приобретают какие-то пугающе реальные очертания, сообщает издание «Стрингер».
Впервые термин «эвтаназия по социальным показаниям» начал гулять по околополитическим кругам Москвы в середине осени прошлого года. Из Министерства здравоохранения пошли странные и разрозненные утечки о том, что готовится, мол, какой-то законопроект о легализации в России эвтаназии. Но в отличие от Нидерландов и Англии, «эвтаназия по-русски» предполагала еще и разрешение добровольного ухода из жизни «по социальным показаниям». То есть, недееспособный человек, не имеющий средств на лечение, может потребовать от государства предоставления права на быструю и безболезненную смерть.
Сообщается, что уже даны неофициальные рекомендации — подготовить общественное мнение к введению этих «нестандартных» инициатив. Налицо явные признаки начала промоутинговой кампании по «ознакомлению с продуктом».
Эвтаназию, то есть самоубийство, будут «постепенно, но неуклонно» продвигать в сознание целевой аудитории (больных, инвалидов, бедных и т.д.), как дело нестрашное, благородное и чуть ли не богоугодное.
Прошедший в ноябре прошлого года в эфире российского Первого канала документальный фильм «Эвтаназия: право на смерть» появился в сетке вещания главного госканала не сам по себе, и без консультации с кем надо вряд ли был бы показан. Кроме того, в ноябрьском телерейтинге TNS Gallup Media «100 наиболее популярных ТВ-программ среди россиян» этот фильм занял почетное 44-е место, обогнав передачу «Спокойной ночи, малыши!» (45-е место) и уступив в жанре документального кино только сериалу «Криминальная Россия: современные хроники» (20-е место).
Приговор Кристине Патриной и Марте Шкермановой (из Волгодонска, убившим старушку из сострадания к ее бедности и немощи), вынесенный Ростовским областным судом, уже обжалован и, судя по всему, весной «дело об эвтаназии» будет рассматриваться в Верховном суде в Москве. Этот факт укладывается в общую стратегию продвижения идеи в массы. В столице гораздо легче организовать пиар-сопровождение.
В прессе начнутся дискуссии (тщательно модерируемые) и требования «предоставить слово обеим сторонам». Поскольку одна из сторон — жертва «эвтаназии» — по понятным причинам будет молчать, слово будет предоставлено ее убийцам — миловидным, скромным девушкам, которым «отказали в милосердии».
Состояние безысходности и суицидальные настроения, и без того царящие в российском обществе, усилятся многократно, предполагает издание «Стрингер». Пенсионеры и инвалиды сами побегут в какие-нибудь «эвтаназиумы» — или их туда понесут любящие родственники, в массе своей не могущие содержать престарелых и больных за свой счет, без помощи государства.
Отдел сотрудничества и СМИ
