Смерть сербского военного преступника Милошевича, на руках которого кровь сотен тысяч мусульман Боснии и Косово, не вызывает никакого сочувствие. Однако вопрос в другом. Эта смерть продемонстрировала апологетам всяких «гаагских трибуналов» довольно наглядную картину той не приукрашенной действительности демократического мира, которая ранее обнажилась диким садизмом американцев в Абу-Граибе и Гуантаномо.

Конечно же, респектабельные европейцы не демонстрировали пыточную кровожадность ковбоев с Потомака, но то, что они сделали с человеком, которого подвергли своему «правосудию» более опасно.

Бывший журналист радио «Свобода» Тенгиз Гудава, выброшенный американскими работодателями на улицу после того, как Москвы выразила неудовлетворение критикой в своей адрес, так оценивает смерть Милошевича.

«Запад окончательно пал. Гаагский суд, якобы призванный карать преступления против человечности, сам совершил такое преступление, и, если сегодня же не привлечь «Гаагу» к ответственности, мы подложим под конфликт цивилизаций хорошую бомбочку с ядерным сердечником.

Все помнят, чем была «операция Косово» — попыткой американского президента Клинтона прикрыть свой оральный срам с Моникой, повлекшей за собой вспышку таких нарушений прав человека (вспомним убийство двенадцати белградских журналистов, вспомним убийство китайских дипломатов!), какие представляются чрезмерными даже для «балканского котла». Не знаю: удалось ли создать «Великую Албанскую Наркохерию», но уж точно Косово очагом демократии и свободы не стал.

Мне с самого начала представлялась крайне сомнительной сама идея Гаагского суда над преступлениями против человечности в бывшей Югославии. Во­первых, почему «в отдельно взятой стране»? Почему не в бывшем СССР? Почему не в Чечне, Карабахе или в Таджикистане, везде, где были этнические и гражданские конфликты? Чем президент Милошевич хуже президента Ельцина и президента Путина, которые потопили в крови Чечню, устроив там «фильтрационные лагеря»? Чем Милошевич хуже президента Каримова, потопившего в крови Андижан? Или президента Рахмонова, пришедшего к власти в Таджикистане на штыках российской 201¬й мотострелковой дивизии и в результате гражданской войны, в которой погибли и стали беженцами сотни тысяч таджиков?

Слободана Милошевича выкрали из страны и пытались судить, хотя в трансляциях судебных заседаний я не видел ничего, кроме дешевого маскарада с матроной Карлой в черной рясе и попытками придать лицу некую значимость. Милошевич держался достойно и был на несколько порядков убедительнее ряженого «трибунала».

Милошевич не был ангелом. Он не был демократом и не был эталоном политических добродетелей. Но он НИЧЕМ не хуже десятков и сотен других посткоммунистических президентов, тех же упомянутых Ельцина, Путина, Каримова, Рахмонова, Лукашенко, Шеварднадзе, имя им легион.

Что судили в лице Милошевича? «Сербский нацизм»? Но чем русский нацизм в Чечне лучше? Чем абхазо-русские этнические чистки в Абхазии лучше, чем те изуверства краше этих? Где и когда на земле был легитимен такой избирательный, одноглазый, циклопический «гаагский трибунал»? Что это за Нюрнберг без глаз, без рта, без рук­ног и без головы — некий нюрнбергский зад?!

Давно этот зад в образе судилища перестал интересовать человечество, как не интересен один и тот же анекдот. Но сейчас, когда Слободана Милошевича, я подчеркиваю, пока по закону НЕ ВИНОВНОГО ни в одном из преступлений, когда этого НЕВИНОВНОГО человека умертвили, рыцарям гаагской мантии и кинжала суждено будет войти в историю.

Умертвили — другого слова найти нельзя, потому что неоказание медицинской помощи есть в тюремных условиях умышленное убийство со всеми отягчающими обстоятельствами.

У Милошевича не было адвокатов, он отказался от продажных западных фигляров, которые боятся властей несравненно больше советских граждан 1937¬го года. От себя лично подследственный просил направить его на лечение в Россию. «Суд» отказал.

Я понимаю: в Голландии, где открыто на улице можно принимать наркотики и совокупляться с динозавром, где преступники на выходные ходят домой и в кабаре, опаснее 65¬летнего экс-президента зверя не было. Но, если верить официальной тюремной версии, Милошевич умер от сердечнососудистой недостаточности, на которую он и жаловался. То есть, ему дали умереть… если это не обыкновенное убийство.

Я отнюдь не исключаю прямого убийства политика, в отношении которого глупая история зашла в такой тупик, что даже рак на горе засвистел. Всего пять дней назад в той же гаагской тюрьме «покончил самоубийством» другой сербский «преступник» и свидетель по делу Милошевича — Милан Бабич. Не много ли смертей в чинном пенитенциарном седалище-судилище?».

Это был комментарий журналиста Тенгиза Гудавы.

А вот реакция британской Файнэншл Таймс: «Смерть не избавляет Милошевича от его моральной вины. Как она не избавляет Сербию и другие страны бывшей Югославии от усилий по преодолению его зловещего наследия».

Верное замечание. От себя лишь добавим, что история с Милошевичем, Абу-Граиб, Чечня, Гуантаномо вместе со всем демократическим «правосудием» и «справедливостью» наоборот, избавляют мусульман от последних остатков демократического гипноза.

Муса Стоун