Администрация Обамы проводит анализ своей внешней политики на 2010 год и начинает вносить в нее дополнения и коррективы. И я надеюсь, что одной из главных в этом списке станет рекомендация исключить термин "партнерство" из всех предстоящих дискуссий по вопросам американо-российских отношений.

Все американские президенты после Рональда Рейгана стремились к "партнерству" с Россией. Это не было стремление к созданию полномасштабного альянса, но это было нечто большее, чем желание наладить обычную дружбу.

Однако разработать комплексную программу действий, которую согласились бы поддержать и Москва, и Вашингтон, оказалось намного сложнее, чем произносить ритуальные фразы, ставшие неотъемлемым и вполне ожидаемым элементом всех российско-американских встреч на высоком уровне после окончания "холодной войны".

Верим ли мы по-настоящему в то, что добились реализации Ванкуверской декларации 1993 года, которую подписали российский президент Борис Ельцин и президент США Билл Клинтон, и которая обязывает наши страны поддерживать "динамичное и эффективное партнерство между Соединенными Штатами и Россией"?

Искренне ли звучит сегодня совместное заявление госсекретаря Мадлен Олбрайт и министра иностранных дел Евгения Примакова, сделанное ими в июле 1998 года, когда они декларировали, что на смену "холодной войне" пришло зрелое партнерство?

Проблема здесь довольно простая: сегодня налицо не только диссонанс многих интересов России и Америки; политические реалии в обеих странах находятся в противоречии с любым создаваемым партнерством. Вызвано это тем, что существует большая разница в определении терминов "партнерство" / "partnership" в Москве и Вашингтоне.

Для любой американской администрации "партнер" Соединенных Штатов это тот, кто помогает отстаивать их национальные интересы, в частности, путем взятия на себя части нагрузки, которую несет Америка. Мы смотрим на мир и верим, что партнеры должны помогать нам решать самые важные проблемы национальной безопасности, с которыми мы сталкиваемся - особенно в отношении Афганистана и Ирана.

Попытки России использовать важнейший северный транспортный маршрут в Афганистан в качестве рычага влияния, а также ее нежелание оказывать давление на Тегеран, хотя мы знаем, что она может его оказать - это не те поступки, каких следует ожидать от настоящего партнера. Соответственно, с точки зрения Москвы, нельзя назвать партнерским отношением сохраняющееся безразличие Вашингтона к жизненно важным интересам России в сфере безопасности и экономике в ее ближнем зарубежье - а порой и активное противодействие таким интересам. По мнению Кремля, базовым определением сути партнерства является русская пословица "рука руку моет".

Но решение проблемы существует, и состоит оно в следующем. Нельзя исходить из того, что противоположностью партнерству являются враждебные, антагонистические отношения. Новая "холодная война" с Россией не нужна. Нужна перефокусировка дипломатических усилий, уход от поиска всеобъемлющих решений в сторону точечных компромиссов по принципу "услуга за услугу" - когда стороны подробно и внимательно излагают то, что они хотят получить, и что готовы отдать взамен, и когда другие вопросы, вызывающие разногласия, подвергаются карантину.

С таким подходом особенно трудно согласиться Конгрессу, склонному сваливать в одну кучу обсуждение важных и неотложных проблем и вопросов, которые можно отложить на потом (скверная привычка, которая распространяется и на вопросы внутреннего законодательства). Но американские администрации последовательно и с определенным успехом пользуются таким подходом в двусторонних отношениях между США и Китаем.

Вспомните о неофициальной договоренности между президентом Джорджем Бушем и председателем Ху Цзиньтао, которая была достигнута во время саммита АТЭС в 2007 году. Пекин добился тогда от Буша обещания присутствовать на Олимпийских играх в качестве "спортивного болельщика", а взамен согласился проявлять больше гибкости в вопросах, связанных с Северной Кореей и Суданом.

Отказаться от мечты об американо-российском партнерстве довольно трудно. Фред Айкл (Fred C. Ikle) в своей статье в The National Interest, опубликованной двадцать лет тому назад, говорил о возможности создания российско-американского "оборонного сообщества", которое должно прийти на смену враждебности и подозрительности эпохи "холодной войны".

Но жестокая политическая действительность такова, что ни Вашингтон, ни Москва не могут согласиться на партнерство в том виде, в каком его формулирует другая сторона. И продолжение попыток создания иллюзорного "партнерства" приведет лишь к новым разочарованиям и крушению надежд.

Николас Гвоздев - старший редактор The National Interest, профессор военно-морского колледжа США, занимающийся исследованиями в области национальной безопасности. Изложенные здесь взгляды принадлежат исключительно автору статьи.