По сообщениям оппозиционных СМИ, гражданка  оккупированного русскими Имарата Кавказ из вилайята Ногайская Степь, украинка   Ольга Жмырко обратилась с видеообращением к главарю страны-террориста России Медведеву (Менделю) в связи с трагедия, случившаяся с ее сыном-солдатом, проходившим собачью "военную службу России" в одной из ставропольских банд МВД.

Русские офицеры ей, что ее сын Иван погиб, и даже прислали оцинкованный гроб. Но Ольга Жмырко не верит и считает своего сына живым, но проданным в рабство генералам ФСБ. И просит чужого царя-батюшку Лжедмитрия III найти его, вызволив из плена.

В своей видеочелобитной кавказка Жмырко указывает:

"По версии следствия, Иван купался с сослуживцами и утонул. Это странно, ведь дело было в 50 км от города, хотя водоемы есть намного ближе. Кроме того, сын не умел плавать, и не стал бы лезть в воду. Странно и то, что трупа тогда не нашли. А когда нашли, то заколотили в гроб, и приказали хоронить без вскрытия. Странно и то, что нам трижды анонимно звонили, и по разговору следовало, что сына продали в рабство.

Вечером, в день исчезновение Ивана, мне позвонил человек, представился командиром сына, капитаном Дьяченко. И сказал: «Ваш сын мертв. Он утонул, а вещи на берегу». Сказано это было с таким удовольствием, что просто убило меня морально, и я сразу попала в больницу".

Капитан Дьяченко насильно отбирал у него (и у всех подчиненных) с каждой зарплаты по 2-3 тысячи рублей. При этом грозил расправой тем, кто не хотел «делиться».

Иван от такой несправедливости очень переживал, потому что был единственным кормильцем в семье.

Всю псиную зарплату он отдавал нам, - говорит Ольга Ивановна, - потому что отец безработный, я - уборщица, моя дочь - в декретном отпуске. На жизнь еле-еле хватает! А сам капитан Дьяченко почему-то ездит на дорогостоящей японской иномарке!".

Мать русского солдата-оккупанта продолжает:

"Почему Иван, пусть даже и захотевший искупаться с сослуживцами, оказался в 50 км от Ставрополя, причем рядом с селом, где проживает капитан Дьяченко? На следующий день после ЧП в части с нами обошлись по-хамски, грубили, язвили. По виду командиров было очевидно, что к такому происшествию они были готовы. А когда нам привезли гроб, в котором, по словам командования, было тело сына, нам запретили его вскрывать. То есть нам не предъявили тело для опознания! И вообще документов об опознании трупа (идентификации личности) не составлялось. Кроме того, ни следователь, ни криминалист даже не выезжали на место происшествия, и фотосъемок не производили. И нет ни одного документального подтверждения, что тело, положенное в гроб, принадлежит моему сыну!

Следователь отказывает в возбуждении уголовного дела, а потому и не может провести эксгумацию?  Хотя нет ни одного факта, подтверждающего, что похоронен мой сын.

Остается много других вопросов:

1. почему не проводилось опознание трупа?

2. почему не были назначены необходимые экспертизы?

3. почему нигде не отражено, что из брюк сына пропали деньги и сотовый телефон?

4. куда пропали вещи, в которые был одет сын?

5. почему на запрос в судмедэкспертизу пришел ответ, что в запрашиваемый период времени труп Жмырко И. П. по их учетам не значился?

6. почему военный следователь Красноперов, отказывая в возбуждении уголовного дела, не принял во внимание результаты исследования трупа, согласно которым труп в воде не находился?

7. почему не дается оценки словам сослуживцев Ивана, что его продали в рабство?".

КЦ