Гонец принёс жене Пророка (мир ему и благословение Аллаха) Умм Саляме радостную весть: её служанка Хайра разрешилась от бремени, родив мальчика.
Радость наполнила сердце матери верующих (да будет доволен ею Аллах), озарив её благородное лицо.
Она поспешила послать людей, чтобы они привезли мать с ребёнком к ней и та провела дни послеродового кровотечения в её доме.
Умм Саляма очень дорожила Хайрой и любила её всем сердцем. Она сгорала от нетерпения, желая увидеть её первого малыша.
* * *
И спустя немного времени Хайра с ребёнком на руках переступила порог её дома. Посмотрев на новорождённого, Умм Саляма сразу же почувствовала симпатию к нему и привязалась к мальчику.
Мальчик был красив лицом и ладен телом, и глядя на него, глаз радовался, а сердце наполнялось любовью к нему.
Повернувшись к служанке, Умм Саляма спросила:
— Хайра, ты уже дала имя своему сыну?
Та ответила:
— Нет, матушка… Я оставила выбор за тобой, чтобы ты сама выбрала ему имя, какое пожелаешь.
Умм Саляма сказала:
— Тогда назовём его, с благословения Аллаха, аль-Хасаном.
После этого она воздела руки и обратилась к Аллаху с благими мольбами за новорождённого.
***
Однако появлению на свет аль-Хасана радовались не только в доме матери верующих Умм Салямы (да будет доволен ею Аллах). Эту радость разделили с ними обитатели другого мединского дома.
Это дом благородного сподвижника Зейда ибн Сабита, который в своё время записывал Откровение для Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха): Ясар, отец аль-Хасана, был его слугой. Зейд дорожил им и любил его.
***
Аль-Хасан ибн Ясар, впоследствии известный как аль-Хасан аль-Басри, провёл своё детство в одном из домов Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) и воспитывался под присмотром одной из жён Пророка — Хинд бинт Сухайль, известной как Умм Саляма.
Умм Саляма относилась к числу самых разумных, достойных и решительных женщин. К тому же, она принадлежала к числу тех жён благородного Посланника (мир ему и благословение Аллаха), которые обладали наиболее глубокими познаниями в области религии и передали от него много хадисов. Она передала от Пророка (мир ему и благословение Аллаха) 387 хадисов. И, наконец, она была одной из тех немногих женщин, которые умели писать во времена невежества.
Однако связь между счастливым ребёнком и матерью верующих Умм Салямой не ограничилась этим. Хайра, мать аль-Хасана, часто выходила из дома по поручениям Умм Салямы, и младенец плакал от голода, и когда его плач усиливался, она брала его на руки и давала ему свою грудь, успокаивая его таким образом в отсутствие матери.
Она так сильно любила ребёнка, что чистое молоко бежало из её груди ему в рот. Младенец пил его и замолкал. Таким образом, Умм Саляма была для аль-Хасана матерью дважды: она была матерью верующих и его молочной матерью.
***
Матери верующих поддерживали тесную связь друг с другом, и дома их стояли рядом. И счастливый мальчик мог ходить из дома в дом, воспринимая от своих многочисленных воспитательниц благонравие и учась у них следовать прямому пути.
По его собственным воспоминаниям, он наполнял эти дома своим неутомимым движением и затейливыми играми. Прыгая в этих домах, он старался достать рукой до потолка.
***
В такой прекрасной атмосфере, пропитанной благоуханием пророчества и озарённой его сиянием, рос аль-Хасан. Он пил из чистых источников, которыми стали для него дома матерей верующих. Кроме того, он учился у виднейших сподвижников в мечети Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха). Он передавал хадисы от ‘Усмана ибн ‘Аффана, ‘Али ибн Абу Талиба, Абу Мусы аль-Аш‘ари и ‘Абдуллаха ибн ‘Умара, а также ‘Абдуллаха ибн ‘Аббаса, Анаса ибн Малика, Джабира ибн ‘Абдуллаха и многих других.
Однако больше всего он привязался к повелителю верующих ‘Али ибн Абу Талибу. Аль-Хасана привлекала твёрдость его веры, его усердное поклонение и равнодушие к благам и украшениям мира этого. На него произвели огромное впечатление красноречие ‘Али, его мудрость, умение укладывать великий смысл в несколько коротких слов и его наставления, заставляющие содрогаться сердца. И со временем он уподобился ему в богобоязненности и поклонении и обнаружил подобный дар красноречия.
Когда аль-Хасану исполнилось четырнадцать лет и он повзрослел, его семья переехала в Басру и осталась там жить. Поэтому аль-Хасана прозвали «аль-Басри» — по названию города Басра.
***
Когда аль-Хасан приехал в Басру, она была одной из величайших цитаделей знания в исламском государстве. Огромная мечеть наполнялась приезжавшими туда виднейшими сподвижниками и их достойными последователями.
Разного рода кружки, участники которых стремились к знаниям, собирались на территории мечети. Аль-Хасан очень много времени проводил в мечети, став постоянным участником кружка ‘Абдуллаха ибн ‘Аббаса, одного из самых знающих членов общины Мухаммада. Он учился у него толкованию Корана, а также перенимал от него хадисы и способы правильного чтения Корана. С Ибн ‘Аббасом и другими аль-Хасан изучал фикх, язык, литературу и многое другое, и в конце концов стал учёным, обладавшим обширными знаниями в различных областях, факыхом и надёжным передатчиком. И люди стали собираться вокруг него, перенимая от него его огромное знание, слушая его наставления, смягчавшие чёрствые сердца и заставлявшие плакать глаза ослушников. Они стремились перенять от него его мудрость, покорявшую умы, и делали примером для себя его жизненный путь, который был благоуханнее мускуса. Слава аль-Хасана распространилась в разных областях и люди повсеместно заговорили о нём, и даже халифы и другие обладавшие властью стали спрашивать о нём, заинтересовавшись его личностью.
***
Халид ибн Сафван рассказывает: «Однажды я встретил Масляму ибн ‘Абду-ль-Малика в Хире, и он сказал мне: “Халид, расскажи мне о Хасане, который в Басре. Поистине, я имею основания думать, что ты знаешь о нём то, чего не знают другие”. Я ответил: “Да дарует Аллах благо эмиру… Я — лучший из тех, кто сможет поведать тебе о нём со знанием. Я — его сосед по дому и его собеседник на его собраниях, и знаю о нём больше всех жителей Басры”. Масляма сказал: “Поведай же мне то, что знаешь”. Я сказал: “Это человек, одинаковый внешне и внутренне, слова его совпадают с его делами. Побуждая к одобряемому, он сам претворяет его в жизнь лучше всех людей, и удерживая от порицаемого, он сам держится от него дальше всех людей. Мне он казался человеком, не нуждающимся в людях и равнодушным к принадлежащему им, тогда как люди, напротив, нуждаются в нём и стремятся обрести то, что есть у него…” Масляма сказал: “Достаточно, Халид, достаточно… Как могут впасть в заблуждение люди, среди которых есть подобный человек?!”»
***
Когда аль-Хаджжадж ибн Юсуф ас-Сакафи пришёл к власти и стал проявлять несправедливость и жестокость, показав себя тираном, аль-Хасан аль-Басри был одним из тех немногих благородных мужей, которые открыто противостояли его жестокости и, не таясь, говорили людям о его скверных деяниях, дерзая говорить слово истины ему в лицо.
Аль-Хаджжадж построил для себя дворец в Васите. Когда строительство было завершено, он велел людям собраться, чтобы полюбоваться на его хоромы и обратиться к Аллаху с мольбами, прося для него благодати. Аль-Хасан не пожелал упустить такую возможность, зная, что соберётся огромная толпа. И он отправился к месту собрания, дабы обратиться к людям с наставлением, напомнить им важные истины и призвать их равнодушно относиться к мирским благам и стремиться к тому, что у Всевышнего Аллаха.
Добравшись до места, он увидел множество людей, которые, изумлённые и восхищённые, ходили вокруг величественного дворца: столь искусными были строители, столь огромным был этот дворец и столь прекрасны и затейливы были покрывавшие его узоры и украшения…
Аль-Хасан, поднявшись, обратился к собравшимся с речью и помимо прочего сказал:
— Мы посмотрели на то, что построил сквернейший из скверных, и обнаружили, что фараон построил нечто более грандиозное и высокое, чем он. А потом Аллах погубил фараона и разрушил то, что он построил и возвёл. Пусть же аль-Хаджжадж знает, что обитатели небес возненавидели его, а обитатели земли лицемерят перед ним[1]….
И он продолжал высказываться в таком духе до тех пор, пока один из слушателей, охваченный жалостью к нему из-за грозящего теперь аль-Хасану гнева аль-Хаджжаджа, не сказал:
— Довольно, Абу Са‘ид, довольно…
Аль-Хасан же сказал ему в ответ:
— Аллах взял завет с обладателей знания: они обязаны разъяснять его людям, а не скрывать…
***
На следующий день аль-Хаджжадж вышел к своим приближённым вне себя от ярости и обратился к присутствующим со словами:
— Пропадите вы все пропадом! Один из рабов жителей Басры поднимается и говорит о нас, что ему заблагорассудится, и никто из вас не отвечает ему и не осуждает его! Клянусь Аллахом, я напою вас его кровью, о собрание трусов!..
И он велел принести меч и кожаную подстилку для казни, затем велел позвать палача, который тотчас же явился.
После этого он послал стражников за аль-Хасаном, велев им привести его. Спустя некоторое время пришёл аль-Хасан. Все взоры тут же устремились к нему, а сердца затрепетали. Увидев меч, подстилку и палача, аль-Хасан пошевелил губами, после чего повернулся к аль-Хаджжаджу. При этом от него веяло торжественностью и величием истинного верующего, мусульманина, призывающего к религии Аллаха.
Увидев его таким, аль-Хаджжадж ощутил благоговейный страх перед ним и забормотал:
— Вот сюда, о Абу Са‘ид… Вот сюда…
И он подвинулся, освобождая ему место и продолжая повторять:
— Вот сюда…
А люди в изумлении наблюдали за ним. В конце концов, он усадил аль-Хасана рядом с собой. Когда тот сел, аль-Хаджжадж повернулся к нему и начал задавать ему вопросы, касающиеся религии, и аль-Хасан отвечал ему со стойкостью и хладнокровием, демонстрируя прекрасное владение языком и глубокие знания.
В конце концов, аль-Хаджжадж сказал:
— Ты — господин учёных, о Абу Са‘ид…
Затем он велел принести благовония, умастил ими бороду аль-Хасана и попрощался с ним. Когда аль-Хасан вышел от него, привратник аль-Хаджжаджа последовал за ним и спросил его:
— О Абу Са‘ид! Ведь аль-Хаджжадж позвал тебя не для того, что он сделал с тобой… И поистине, я видел, как ты пошевелил губами, увидев меч и подстилку. Что же ты сказал?
Аль-Хасан ответил:
— Я сказал: «О Обладатель оказанной мне милости и Тот, к Кому я обращаюсь за защитой в трудную минуту! Сделай месть его прохладой и благополучием для меня подобно тому, как Ты сделал огонь прохладой и благополучием для Ибрахима!».
***
Подобных происшествий у аль-Хасана с наместниками и предводителями было немало, и от каждого из них он выходил, сделавшись великим в глазах обладающих властью. Величественность эту даровал ему Всевышний, и Он же хранил и оберегал его.
Когда равнодушный к мирским благам халиф ‘Умар ибн ‘Абду-ль-‘Азиз покинул этот бренный мир и власть перешла к Язиду ибн ‘Абду-ль-Малику, он назначил наместником Ирака ‘Умара ибн Хубайру аль-Фаззари, после чего расширил сферу его влияния, подчинив ему ещё и Хорасан.
Язид правил совсем не так, как его великий предшественник. Он посылал ‘Умару послание за посланием, требуя исполнять содержащиеся в них приказы, которые далеко не всегда были справедливыми.
И вот однажды ‘Умар ибн Хубайра вызвал к себе аль-Хасана аль-Басри и ‘Амира ибн Шурахбиля, известного как аш-Ша‘би, и сказал им:
— Поистине, Аллах сделал повелителя верующих Язида ибн ‘Абду-ль-Малика правителем для Своих рабов и сделал покорность ему обязательной для людей. И, как вы видите, он поручил мне править Ираком, после чего отдал под мою власть ещё и Фарс (Персию). И иногда он присылает мне указы, справедливость которых вызывает у меня сомнения. Можете ли вы найти для меня оправдание в религии, если я буду подчиняться ему в этом и исполнять его веления?
Аш-Ша‘би дал ответ, в котором прозвучало лояльное отношение к халифу и желание облегчить трудное положение, в котором оказался его наместник. А Аль-Хасан молчал.
‘Умар ибн Хубайра посмотрел на аль-Хасана и спросил:
— А ты что скажешь, о Абу Са‘ид?
Тот ответил:
— О Ибн Хубайра! Бойся Аллаха в своём отношении к Язиду и не бойся Язида, когда дело касается Аллаха. И знай, что Всевышний Аллах защищает тебя от Язида, а Язид не сможет защитить тебя от Аллаха… О Ибн Хубайра! Близится то время, когда низойдёт к тебе ангел грубый и сильный, который не ослушивается Аллаха в том, что Он велит ему, и заберёт тебя с этого ложа и перенесёт тебя из простора дворца твоего в тесноту могилы. И там ты не найдёшь подле себя Язида, а обнаружишь только свои деяния, совершая которые, ты противоречил Господу Язида… О Ибн Хубайра! Поистине, если ты пребудешь с Всевышним Аллахом и в покорности Ему, то Он избавит тебя от вреда, который может нанести тебе Язид ибн ‘Абду-ль-Малик в этом мире и в мире вечном. А если ты будешь ослушиваться Всевышнего Аллаха вместе с Язидом, то Аллах поручит тебя Язиду. И знай, о Ибн Хубайра, что не должно быть покорности творению, кем бы оно ни было, в том, что является ослушанием Всевышнего Творца!
И ‘Умар ибн Хубайра заплакал так, что борода его стала мокрой от слёз, и от аш-Ша‘би склонился к аль-Хасану, возвеличив его и почтив.
Когда они вышли от наместника и направились к мечети, люди собрались вокруг них и стали спрашивать, как прошла их встреча с правителем «двух Ираков» (Куфы и Басры).
Аш-Ша‘би посмотрел на них и сказал:
— О люди! Кто из вас сможет предпочесть Всевышнего Аллаха Его творениям в любом положении, пусть так и сделает, ибо клянусь Аллахом, аль-Хасан не сказал ‘Умару ибн Хубайре ничего такого, чего бы я не знал, однако я, говоря, стремился к лику Ибн Хубайры, а он, говоря, стремился к Лику Аллаха. И Аллах отдалил меня от Ибн Хубайры и приблизил аль-Хасана к нему, внушив ему любовь к нему…
***
Аль-Хасан аль-Басри прожил около восьмидесяти лет, наполняя мир знанием, мудростью и пониманием религии. И к самому ценному из наследия, оставленного им будущим поколениям, относились его высказывания, призванные смягчить сердца и ставшие весной для сердец, и его наставления, которые по сей день заставляют сердца трепетать, а глаза — проливать слёзы, указывают заблудившимся путь к Аллаху и раскрывают перед обольщёнными и беспечными сущность мира этого и истинную природу связи людей с ним.
Например, он сказал человеку, который спросил его о мире этом и его положении:
— Ты спрашиваешь меня о мире этом и мире вечном! Поистине, мир этот и мир вечный — словно восток и запад: приближаясь к одному, ты непременно отдаляешься от другого… И ты говоришь мне: мол, опиши мне эту обитель. А что здесь описывать, если начало её — страдание, а конец её — исчезновение, и за дозволенное в ней будет расчёт, а за запретное — наказание? Разбогатевший в ней впадает в обольщение, а обедневший печалится…
А другому человеку, который спросил о его положении и о положении людей, аль-Хасан сказал:
— Горе нам, что мы сделали со своими душами! Мы истощили нашу религию и откормили нашу земную жизнь. Мы износили до предела наше благонравие, но обновляем обстановку своих домов и свою одежду. Один из нас опирается на левую руку и ест из имущества, которое не принадлежит ему. Еда его приобретена нечестным путём, и слуги его бегают неустанно. Он велит принести себе сладкого после кислого, и холодного после горячего, и свежего после сушёного… А когда его начинает распирать от обжорства и у него появляется отрыжка от переедания, он говорит: эй, слуга, принеси мне лекарство от несварения… Глупец! Клянусь Аллахом, не переваришь ты ничего, кроме собственной религии. А где же твой нуждающийся сосед? Где же голодный сирота из числа твоих соплеменников? Где же бедняк, который смотрит на тебя? Где же то, что наказал тебе Всевышний Аллах? Если бы ты только знал, что ты — это определённое число дней, отпущенных тебе, и число это уменьшается с каждым заходом солнца, и каждый уходящий день забирает с собой часть тебя…
***
В ночь пятницы в первые дни месяца раджаб 110 года от хиджры аль-Хасан аль-Басри внял призыву Господа своего, покинув этот бренный мир.
Утром облетевшая город весть о его кончине стала потрясением для людей. Его тело омыли, завернули в саван и совершили погребальную молитву после пятничной молитвы в мечети, под сводами которой он провёл большую часть своей жизни, побыв и учеником, и учителем, и призывающим к религии Аллаха.
После этого все люди пошли провожать его погребальные носилки. В тот день в мечети Басры не совершалась предвечерняя молитва (‘аср), потому что некому было совершать её там. И не было такого дня, в который бы в этой мечети не была совершена какая-то молитва — с тех пор, как мусульмане построили её, и до сегодняшнего дня — кроме того дня, в который аль-Хасан аль-Басри покинул этот мир, отправившись к Господу своему.
Абду-р-Рахман Рафат аль-Баша. Эпизоды из жизни последователей сподвижников
