بسم الله الرحمن الرحيمimages
الحمد لله رب العالمين، والصلاة والسلام على أشرف المرسلين
По просьбе некоторых братьев, принимающих участие в джихаде в Сирии, я хотел бы упомянуть некоторые вопросы, связанные с практическим осуществлением Шариата, в частности, исполнением наказаний категории хадд[1].
Но вначале я считаю своим долгом напомнить нашим дорогим братьям-муджахидам, что одним из важнейших требований Шариата и условий победы является для нас единство рядов муджахидов. И ради этого единства мы должны быть готовы оставить фикховые разногласия и следовать за иджтихадом амира, до тех пор, пока этот иджтихад не противоречить ясным шариатским текстам, как на это указывают слова Всевышнего Аллаха: О те, которые уверовали! Когда вы сталкиваетесь с отрядом, то будьте стойки и многократно поминайте Аллаха, – быть может, вы преуспеете, и повинуйтесь Аллаху и Его Посланнику и не препирайтесь, а не то вы падете духом и лишитесь сил. И будьте терпеливы, ибо Аллах – с терпеливыми (Добыча, 8:45-46).
Далее, хотел бы обратить внимание, что некоторым мусульманам свойственно приравнивать Шариат к исполнению наказаний. Хотя, безусловно, наказание преступников является важной частью исламской юридической системы, тем не менее, муджахидам, особенно амирам следует знать, что по мнению авторитетных учёных в некоторых обстоятельствах воздержание от исполнения шариатских наказаний может быть требованием Шариата.
Пишет шафиитский факих, муджахид Ибн Наххас, رحمه الله: Разошлись учёные во мнениях относительно исполнения наказаний категории хадд в дару-ль-харб. Некоторые из них запретили их исполнение там исходя из принципа отведения возможного вреда, чтобы не подтолкнуть совершившего преступление к тому, чтобы он перешёл к кафирам, другие же дозволили исполнение наказаний, сказав: они исполняются в дару-ль-харб также как и в дару-ль-ислам. (Тахзиб Машари-аль-ашуак, 334)
Ибн Кудама аль-Макдиси, رحمه الله, в своём фундаментальном труде по сравнительному фикху «Аль-Мугни» разъясняет вопрос более подробно. Он пишет:
Вопрос 7608: Мусульманин не подвергается наказанию категории «хадд» в земле врага.
В общем это означает, что тот из воинов, кто совершил преступление, подлежащее наказанию по хадду или требующее возмездия (кисас) в земле войны, не подвергается наказанию пока не вернётся (в дару-ль-ислам) и тогда наказывается по хадду. Это мнение Аль-Ауза’и и Исхака ибн Рахавайха.
Сказали Малик, Аш-Шафи’и, Абу Саур и Ибн Аль-Мунзир: Наказание по хадду осуществляется в любом месте, потому что повеление Аллах осуществлять хадд имеет общий характер в любом месте и времени, за исключением того, что Аш-Шафи’и сказал: Если амир войска не является Имамом или правителем региона, то он не имеет права исполнять хадд, и наказание откладывается, пока они не вернутся к Имаму, потому что исполнение наказаний – это его право; и также если у мусульман есть потребность в совершившем преступление, или он сильно укрепляет их, или же они заняты и не могут отвлечься для наказания, наказание откладывается.
Сказал Абу Ханифа: Нет ни хадда, ни кисаса[2] ни в дару-ль-харб, ни после возвращения.
У нас (ханбалитов), есть повеление Всевышнего Аллаха и Его посланника и на обязательность хадда и на откладывание, на основании того, что рассказал Буср ибн Арта, о том, что во время военного похода к нему привели человека, который украл верблюдицу, и он сказал: Если бы я не слышал посланника Аллаха, ﷺ, который говорил: «Не отрубается рука (вору) во время похода», я бы отрубил бы тебе руку. Привёл Абу Дауд и другие[3]. А также потому что это иджма асхабов, да будет доволен ими Аллах. Привёл Саид ибн Мансур в «Ас-Сунан» от Аль-Хауда ибн Хакима, от его отца, что Умар написал людям, чтобы амир войска или отряда не подвергал избиению по хадду никого из мусульман, участвующих в походе, пока он не вернётся (в дару-ль-ислам), чтобы не овладела им ярость от шайтана и не перешёл он к кафирам. И от Абу-д-Дарда передается подобное.
А Алькама сказал: Мы были в войске в землях Византии, и с нами Хузайфа ибн Аль-Йаман, а командовал Аль-Валид ибн Укба, который пил вино, и мы хотели подвергнуть его наказанию хадд. Тогда Хузайфа сказал: Вы собираетесь наказать своего амира в то время, когда находитесь вблизи от врага, который желает сразиться с вами?
К Са’ду ибн Аби Ваккасу в день битвы при Аль-Кадисиййе привели Абу Михджана, который выпил вина, и Са’д приказал заковать его, а когда началась битва, Абу Михджан сказал:
Как печально, что скакуны окрашиваются кровью, а я оставлен крепко закованным.
И он сказал Хафсе, жене Са’да: Освободи меня, и, клянусь Аллахом, если Аллах даст мне вернуться из сражения живым, я приду, и ты опять закрепишь оковы, а если буду убит, то вы отдохнёте от меня. И когда начался бой, она освободила его. Са’д был ранен и не участвовал в тот день в бою. Его подняли на возвышенность, откуда он наблюдал за сражением. Командовать конницей он поставил Халида ибн Урфута. Абу Михджан вскочил на лошадь Са’да, которую звали Аль-Балька, взял копьё и вступил в бой. В какую бы сторону он ни направлял удар, он обращал врага в бегство, и люди стали говорить «Это ангел», видя то, что он делал. А Са’д говорил «лошадь похожа на Аль-Балька, а воин похож на Абу Михджана, но Абу Михджан в оковах».
Когда же враг был разбит, Абу Михджан вернулся и опять надел на себя оковы. Хафса рассказала всё Са’ду, и он сказал «Клянусь Аллахом, сегодня я не подвергну наказанию человека, посредством которого Аллах продемонстрировал силу мусульман» и освободил его. Затем Абу Михджан сказал «Я пил вино, когда подвергался хадду и очищался от греха, теперь же, когда меня лишили этого, клянусь Аллахом, я больше не буду пить никогда».
И это произошло с согласия (асхабов), и не было известно несогласия (с решением Са’да).
Когда же совершивший преступление вернётся (в дару-ль-ислам), то над ним осуществляется наказание по хадду, на основании общего смысла аятов и хадисов; наказание (воина в дару-ль-харб) откладывается из-за возникновения причины, как оно откладывается из-за болезни или занятости более важными делами, когда же причина исчезает, осуществляется наказание из-за наличия необходимости в этом и отсутствия препятствия, и поэтому сказал Умар «… пока он не вернётся». (Аль-Мугни, т. 9, стр. 309).
Таким образом, мы видим, что мнение о том, что наказания не осуществляются в дару-ль-харб аргументировано словами посланника Аллаха, ﷺ, а также практикой праведного халифа Умара ибн Аль-Хаттаба и других сподвижников, да будет доволен ими всеми Аллах.
Также Умар разъяснил причину того, почему не надлежит осуществлять наказание муджахида: «…чтобы не овладела им ярость от шайтана, и не перешёл он к кафирам».
И эту же причину упоминает Абу Иса Ат-Тирмизи: На основании этого действовали некоторые учёные, среди них Аль-Ауза’и, которые считал, что не следует осуществлять наказания по хадду в военном походе находясь рядом с врагом из-за опасности, что наказанный присоединится к врагу. Когда же Имама выйдет из земли войны в землю ислама, он осуществляет наказание того, кто это заслужил. (Ас-Сунан, т.4, стр. 53).
На мой взгляд это очень важный момент, и муджахиды должны задуматься над тем, что если халиф Умар опасался, что наказание откроет для шайтана пути к сердцу его воинов, то что тогда говорить о сердцах нынешних сирийцев, выросших под властью куфра, не знающих и не понимающих многого из религии Аллаха.
Партизанская война – а муджахиды во всём мире сегодня ведут лишь партизанскую войну — невозможна без поддержки хотя бы части народа. Поэтому муджахидам надо быть особенно осторожными, чтобы своими необдуманными действиями не оттолкнуть людей от себя и не подтолкнуть их в сторону кафиров и муртаддов. Если отказ от наказания имеет основание в Шариате, то, скорее всего, будет неправильно не воспользоваться этим облегчением в тех обстоятельствах, в которых сегодня находятся муджахиды.
Возможно возражение, что сообщения от Пророка и асхабов об оставлении исполнения наказаний касаются только дару-ль-харб, а муджахиды в Сирии контролируют сегодня большие территории.
В этом вопросе, безусловно, надо как можно точнее выяснить, что такое дару-ль-ислам, и наложить это знание на ситуацию, в которой находятся муджахиды.
Есть многочисленные определения дару-ль-ислам, данные старыми учёными. Но имеется одна сложность в их понимании и применении. Все эти учёные давали эти определения, когда исламское государство существовало, и не содержат чёткого понятия государства.
Сегодня мы находимся в положении, когда фактически исламского государства нет, мусульмане более или менее контролируют лишь территории, которые часто становятся объектами войсковых операций кафиров и муртаддов.
Если как пример самого маленького исламского государства использовать Медину после хиджры Посланника Аллаха, ﷺ, то мы увидим следующую картину.
У Медины того периода много общего с теми селениями, которые контролируют муджахиды в Сирии: маленькая территория, небольшое население, относительная военная слабость, окружение врагов.
Но есть и разница, которую, на мой взгляд, надо учитывать, распространяя на тот или иной населённый пункт ахкамы дару-ль-ислама.
Прежде всего, в тот исторический период Мекка, Медина и другие города Хиджаза были тем, что называется «городом-государством», наподобие античных греческих городов или Рима в начале его существования.
Одной из основ политической самостоятельности городов-государств была их труднодоступность в военном смысле.
Переселившись в Медину, посланник Аллаха, ﷺ, которого курайшиты уже окончательно решили убить, оказался в недосягаемости для мушриков. И если за мухаджирами в Эфиопию (а Эфиопия была древней империей, армия которой захватила Йемен и в год Слона чуть не разрушила Каабу) курайшиты отправили своих дипломатов, то в Медину, которая была таким же городом-государством, что и Мекка, они не решились даже послать кого-то с требованиями выдать Мухаммада, ﷺ, не говоря уже о каких-то войсках. Более того, мусульмане сами начали против мекканцев боевые действия.
Тем не менее, два тяжелейших эпизода раннего мединского периода – битва при Ухуде и нашествие союзных племён (Битва у рва) – связаны именно с опасностью самому городу. Других попыток напасть на Медину не было. Причём оба эти эпизода стали тяжёлыми и для самих кафиров: после формальной победы при Ухуде курайшиты ушли, отказавшись от продолжения сражения на следующий день, а после Битвы у рва, на которую кафиры собрали огромную по тем временам армию, курайшиты вообще прекратили наступательные действия против мусульман.
То есть, военные возможности Медины и её врагов были если и не равны, то сравнимы, и нанести удар по Медине не удалось даже объединнёным силам кафиров.
В новое время с усилением мощи государств и армий понятие «город-государство» потеряло свой смысл.
Сегодня муджахиды сражаются с врагом, военный потенциал которого превосходит их силы в тысячи раз. При современной военной технике и оружии регулярная армия может довольно быстро если не захватить, то превратить в руины любой большой город, не говоря уже о деревне, причём партизанам может быть практически нечего противопоставить этой мощи.
Мусульмане испытывали большие трудности при обороне Медины во время нашествия союзных племён, но, тем не менее, их семьи оставались в относительной безопасности, как сказал об этом Аллах: «А некоторые из них попросили разрешения у Пророка и сказали: «Наши дома остались беззащитны!», но они не были беззащитны…» (Сонмы, 33:13).
Сегодня сил муджахидов пока не достаточно, чтобы обезопасить население от воздушных и артиллерийских обстрелов. В то же время кафиры, как мы видим, не останавливаются перед применением мощного оружия.
Сами муджахиды, совершающие хиджру в Сирию, осознают эту слабость своих тылов. Насколько мне известно, большинство их даже на своих базах совершают молитву сокращая и совмещая из-за опасности. Хотя, как мы знаем, мухаджиры в Медине совершали молитву полностью, и кафиры помешали им совершить молитву лишь во время нашествия союзных племён.
То есть, возможно, некоторые территории, на которых находятся муджахиды, не являются настолько подконтрольными, чтобы распространить на них все ахкамы дару-ль-ислама. Это вопрос, который должен быть серьёзно исследован надёжными учёными, знающими Шариат и реально оценивающими военную обстановку.
В конце скажу, что речь ни в коем случае не идёт об уступках в принципиальных неизменных вопросах ислама. Цель джихада – установление Шариата – может быть достигнута только шариатскими методами. Опасность в том, что поверхностное и книжное знание Шариата, а также нереалистичная оценка окружающей действительности могут привести к тяжёлым ошибкам и трагическим последствиям, да упасёт нас от этого Аллах.
Я прошу Аллаха помочь нашим братьям-муджахидам во всём мире, укрепить их стопы, наделить их мудростью и пониманием.
И хвала Аллаху, Господу миров.
Зелимхан Мерджо
alisnad.com
[1] «Хадд», мн. число «худуд» (отالحد «граница»), строго оговоренные наказания (забивание камнями, нанесение определенного количества палочных ударов, отсечение руки, и т.д.) за немногочисленные строго оговоренные преступления, а именно: прелюбодеяние, обвинение в прелюбодеянии, воровство, употребление алкогольных напитков, разбой, вооруженный мятеж, и, по мнению некоторых учёных, вероотступничество.
[2] Кисас (القصاص «возмездие»), воздаяние за убийство или членовредительство.
