Американчкая газета «The Washington Post» пишет о признаниях российских милиционеров-наемников, которые возвратившись домой из Чечни, думали только о том, чтобы напиться и забыться. Они легко приходили в ярость, так как испытывали горечь из-за денег, которые, как они считали, им причитаются, но которых они так и не получили; кроме того, они были раздражены, поскольку им пришлось участвовать в войне, которую мало кто из них одобряет.
«Когда мы возвращались домой, - вспоминает один из наемников, - то напивались как свиньи». Ныне он наблюдает за правоохранительными органами со стороны, так как в чеченской засаде ему раскроили череп, который пришлось латать с помощью пластмассовой пластины. И он замечает, что те наемники из российской милиции стали совсем иными, чем десятилетие назад, когда он поступал на службу в милицию.
«Я вижу, как они меняются в Чечне, - сказал он. - Когда они возвращаются, они похожи на зомби". Он был ментом, а не воином, но в России сегодня, после почти десятилетия то разгорающихся, то затихающих боев в Чечне, различие между этими двумя профессиями становится все менее заметным. Милицейские отряды со всей России участвуют в этом конфликте, при этом людей заманивают обещаниями дополнительных денег, а нередко и принуждают ехать в так называемые «служебные командировки».
Использование милицейских отрядов совместно с армейскими частями является стратегией российского правительства, которое пытается рисовать эту войну как ограниченную антитеррористическую операцию. Они возвращаются в гражданскую Россию изменившимися, становясь новым племенем озлобленных, разочарованных милиционеров, которые подрабатывают как наемники. Активисты правозащитных организаций видят в этом угрозу, которая, быть может, станет одним из долговременных последствий чеченской войны для остальных регионов России.
«За 8 лет в Чечне перебывали чуть ли не все сотрудники российской милиции. Они привыкли убивать и совершать незаконные насильственные действия и этот опыт они привозят с собой домой», - сказал Лев Пономарев, лидер правозащитной группы. «Мы возвращаемся более жестокими. Это точно. Люди, которые там побывали, гораздо чаще, чем нужно, выхватывают оружие», - сказал Алексей, милицейский сыщик с ужасным шрамом в память о Чечне, решившийся говорить при условии анонимности.
